Под конец дня собрались некоторые подробности ночной дроновой атаки, которую ВСУ осуществили в основном, по аэродромам противника. Как уже стало хорошей традицией, наши военные чередуют удары по разнотипным объектам. Один-два налета идут по объектам нефтянки, потом их сменяет короткая серия по объектам ВПК, затем прилетает на базу флота, потом – по аэродромам, а следующий удар может прийтись по металлургическим заводам. И вот эта вертушка заставляет противника перебрасывать свои средства ПВО по разным направлениям, а кроме того, враг нервничает и совершает ошибки, за что его наши военные и наказывают.
Причем, противник может понять, что фаза вырезания НПЗ закончена только по факту, когда начинает лететь по объектам другого типа. Если бы мне довелось давать название этой большой и многоэпизодной операции, то наверное, надо было бы присвоить ей кодовое название «Собака Павлова». Наши военные вырабатывают у противника определенные рефлексы и тот думает, что он учится, нащупывает закономерности и как-то реагирует на такое воздействие, но как только он начинает действовать шаблонно, ему тут же демонстрируют, что этой рефлексии от него и ждали.
Как пример, можно привести серию налетов по вражеской нефтянке, по объектам военной инфраструктуры и так далее и когда враг определился с характером целей, который ВСУ подвергает налетом, тут же открывается новая глава этой истории – полетело по металлургическим заводам и это для противника становится полной неожиданностью. А потом – снова включается привычная вертушка и полетело по установкам первичной очистке нефти. А все это вместе говорит о том, что в один прекрасный момент полетит туда, куда враг даже представить себе не может и где будет невыносимо больно за бесцельно потраченное время. Ну а пока враг размышляет, куда прилетит в следующий раз, вернемся к подробностям этого налета.
Тут сразу следует заметить, что противник приложит максимум усилий для того, чтобы скрыть масштаб своих потерь, поскольку это – невыносимый удар по престиж федерации как мощной, военной державы, так и по престижу ее оружия, которое оказалось бессильным против такого воздействия. Поэтому, скорее всего, результаты налета будут считаться с большой степенью допущения и объективные средства контроля могут показать не все, что произошло на самом деле. Ведь обломки самолетов можно оперативно убрать и когда спутник начнет сканировать это место – попробуй проверь, размотан ли в хламину этот аэроплан или переброшен в другое место, что часто происходит после налета на авиабазу.
Тем не менее, коллеги, которые располагают какой-то информацией об этом налете, пишут о том, что он засчитан как крайне удачный, а мы только можем это повторить. В самом деле, мы же не знаем, какую цель ставили перед собой наши военные и насколько этим налетом они смогли ее достичь. Понятно, что в идеале, мы бы хотели видеть до бетона зачищенную авиабазу, где с одной стороны бетонки лежат обломки самолетов, а с другой – длинный ряд черных мешков с персоналом базы. Но понятно, что подобное – нереально и потому наверняка, цели ставились какие-то более вменяемые, например – процент уничтоженных и поврежденных самолетов из того количества, что находились на базе в момент атаки.
(Окончание следует)