Горбачев как лакмусовая бумажка российского либерализма

Смерть Михаила Горбачева можно считать химически чистым экспериментом по определению нынешнего состояния умов российских либералов. Ведь тут не надо делать смертельного выбора, чем-то рисковать, на что-то рассчитывать или от чего-то зависеть. Реакция на смерть — нерасчетлива, она идет от души и потому ценна как честный показатель соотношения свободы и холопства в российском обществе.

Результат исследования удручает. Подавляющее большинство российских либералов, людей демократических убеждений, искренне скорбят по Горбачеву, считая его великим человеком, подарившем свободу жителям СССР. Эта скорбь обнажает два чудовищных российских изъяна.

Они не смели взять ее сами

Первый. Даже самые прогрессивные журналисты, оппозиционные политики и деятели культуры, то есть люди, для которых свобода не пустой звук, благодарны Горбачеву за то, что он им эту свободу подарил. Они не смели взять ее сами, потому что это было опасно: можно было загреметь в тюрьму или в лучшем случае лишиться работы.

Они фрондировали, как могли: слушали западное радио, шептались на кухнях, травили анекдоты в институтских курилках. Они долго и мучительно боялись, поэтому чувствовали себя довольно погано. Фига в кармане не дает самоуважения. И тут пришел Горбачев и разрешил не бояться. Разрешил открыть рот. Разрешил быть свободными. Есть от чего испытать восторг освобождения! Наконец пришел кто-то, кто дал нам то, чего мы все так долго ждали и так сильно хотели! Слава освободителю!

Беда, однако, в том, что освобожденные рабы – это еще не свободные люди. Свободу, подаренную как игрушку, так же легко отнять, как и подарить. Теперь они сквозь слезы вспоминают щедрого Горбачева и проклинают скупого Путина, отнявшего у них горбачевский подарок. Теперь они вернулись на круги своя: одни снова шепчутся на своей кухне, другие демонстрируют чудеса храбрости в эмиграции. Теперь они плачут об ушедшем Горбачеве и надеются на нового хозяина-освободителя.

И вот вопрос: может ли либерализм утвердиться в России через людей, которые относятся к свободе как к подарку доброго барина?

Демонстрация против Михаила Горбачева в центре Москвы. 28 марта 1991 года. Фото: Георгий Пинхасов / Magnum Photos / Forum

Маленькие люди с их личными проблемами

Изъян второй и того хуже. Даже самые пламенные обожатели Горбачева вынуждены признать, что не все гладко было в его политической биографии. Нет нужды повторять общеизвестное об обстоятельствах Чернобыльской аварии, вспоминать о гибели политзаключенных во времена его правления, о посланных им войсках для подавления народных выступлений в советских республиках, о сотнях убитых, раненых, покалеченных.

Обо всем этом не раз написано. Массовые убийства и злоупотребления властью любители Горбачева ласково называют ошибками своего кумира. Ну, ошибся товарищ, с кем не бывает. Зато он так много сделал для нас хорошего, что ошибки эти вполне можно ему простить.

Такое легкое отношение российского общества к преступлениям можно было бы объяснить стокгольмским синдромом, попыткой обелить насильника, акцентируя внимание на его мнимых добродетелях и не придавая значения очевидных грехам. Но, боюсь, дело не только в этом. Фанаты Горбачева обеляют самих себя, свой конформизм, свою готовность в решающий момент уступить насилию и смириться с ложью.

Они восторгаются человеком, законное место которого было на скамье подсудимых, чтобы эхо этих восторгов заглушало любые вопросы к ним самим. Уж если можно оправдать виновного в массовых убийствах, то что же взять с них, этих вечно трепещущих маленьких людей с их личными проблемами? Ведь все делают ошибки. Их девизом могло бы стать извечное зековское:

«Это не мы такие, это жизнь такая».

Разница лишь в том, что зеки чаще всего говорят это с юмором, а запуганная либеральная интеллигенция — искренне, находя в этом свое законное историческое оправдание.