Стивен Хокинг. Звенья смысла, составляющие цепь жизни
«Раньше жизнь казалась мне скучной. Но перспектива умереть рано заставила меня понять, что жизнь стоит того, чтобы жить». Стивен Хокинг
Об этой недюжинной личности пишут много и сочно, нередко примешивая элементы мистики и Божьего промысла. Предпочитают в деталях разбирать, как при помощи сенсоров полностью парализованному человеку удается общаться с миром и непрестанно изумлять современников. Действительно, заявления и действия Стивена Хокинга, всемирно известного, влиятельного в мире астрофизика британского происхождения периодически будоражат современников – от любопытных обывателей до маститых интеллектуалов. Он стал неотъемлемой частью цивилизации и, похоже, заслужено был назван «Эйнштейном наших дней». А в начале XXI века английские юноши в возрасте от 16 до 18 лет назвали именитого ученого одним из трех самых уважаемых современников.
Однако оставим его вклад в физику. Потому что имеется еще один аспект жизни Стивена Хокинга, который, возможно, более весомый для человечества, чем все его научные заявления и сногсшибательные прогнозы. А именно, вопреки пессимистическим прогнозам, этот живой персонаж «гениальный физик в инвалидном кресле» сумел перешагнуть 70-летний рубеж. Хотя должен был оставить мир живых к 25 годам. Чтобы понять, как это случилось, попробуем проследить жизненную стратегию и философию одного из самых стойких людей нашей цивилизации.
Стивен Хокинг рос обычным, пожалуй, ничем не примечательным юношей. Он стал постепенно превращаться в уникальное явление с того самого момента, когда начался обратный отсчет времени – столпы медицины первой половины 60-х годов ХХ века выдали неискушенному молодому парню ужасающий диагноз: амиотрофический латеральный склероз. Суть этой неизлечимой болезни в постепенной поте¬ре контроля над опорно-двигательным аппаратом, атрофии разных групп мышц и неминуемом параличе. На деле Хокингу отмерили два с половиной года жизни — врачи, взяв на себя функцию могильщиков, забили первый гвоздь в крышку гроба молодого человека.
«Меня часто спрашивают: «Что вы думаете о своей болезни?» — писал Хокинг спустя годы. — И я отвечаю: «Я не очень много о ней думаю. Стараюсь по мере возможности жить как нормальный человек, не задумываться о своем состоянии и не жалеть о том, что оно чего-то не позволяет мне делать. Когда в 21 год обнаружилось, что у меня нейромоторное заболевание, это было для меня страшным ударом. Осознав, что у меня неизлечимая болезнь, которая, видимо, через несколько лет меня убьет, я был потрясен. Как такое могло случиться именно со мной? За что мне такой конец? Я не знал, что меня ожидает, и как быстро болезнь будет прогрессировать. Выйдя из больницы, я ощущал себя приговоренным к казни и вдруг понял, что я очень многим мог бы заняться, если бы исполнение приговора отложили. Не раз меня посещала мысль пожертвовать жизнью ради спасения других. В конце концов, все равно пришлось бы умереть, а так это могло бы принести кому-то пользу».
Тут, кстати, первый урок выживания от Стивена Хокинга: переключить сознание от болезни к иным плоскостям бытия. Как это сделать? Это ведь не механическое действие, наподобие включения телевизора. Это возможно лишь в случае нахождения нового, исключительного смысла. Смысл же, как спасительное озарение, может явиться под разным предлогом. Предстать благодаря подсказке близкого человека или стать прямым результатом собственных усилий. Например, посредством приобретения новых знаний или благодаря непрерывной деятельности. Интуитивно обреченный Хокинг начал действовать. Перед лицом скорой смерти у любого человека есть только два пути. Первый – смириться и ожидать окончания путешествия. И второй – действовать, пусть даже не противовес болезни. Просто, пожить так, как тебе очень бы хотелось, превращая минуты в часы, а дни в целые истории насыщенной, осознанно прожитой жизни. Конечно, изменить свое мировоззрение, когда ежесекундно сознание подтачивает мысль о смерти, нелегко. Но люди, подобные Хокингу, убеждают: можно. И необходимо. Для этого стоит сильно увлечься, чтобы мысли о скорой кончине оказались вытесненными мыслями о каких-либо достижениях, имеющих личностный или социальный смысл.
Любопытно, что в случае с Хокингом, персонально значимые достижения стали необходимым предвестником социально превозносимой деятельности. О чем идет речь? Молодой человек прекрасно осознавал, что в первую очередь в нем умирает мужчина, и уж потом – социальное существо. Инстинкт жизни подстрекал его постараться успеть прикоснуться ко всем возможным аспектам своего земного существования. И в том числе, испытать любовь и самому дарить важнейшее из чувств, позаботиться о потомстве, ощутить поддержку дорогого человека, равно как и попытаться самому создать нечто для близких людей.
Однажды Хокинг слелал поистине сенсационное признание, объясняющее многое из его последующих побед. «В своих исследованиях я не видел большого смысла, поскольку не предполагал дожить до получения докторской степени, однако время шло, а развитие болезни словно замедлилось. К тому же я продвинулся в своей работе. Но по-настоящему все изменила моя помолвка с девушкой по имени Джейн Уайлд, с которой я познакомился примерно в то же время, когда мне поставили диагноз. Это дало мне стимул к жизни. Раз мы собирались пожениться, я должен был получить место, а для получения места нужно было защитить диссертацию. Поэтому я впервые в жизни принялся за работу». Иными словами, умирающий получил зацепку, спасительный круг в виде отношений. Ведь именно отношения, потенциальная способность стать необходимым кому-то может надолго удерживать индивидуума в неком зависшем состоянии – между небом и землей. А для того, чтобы оставить себя на земле, нужно выдумать еще что-то, например, построить планы на долгие годы, и начать их реализовывать. «Я ощущал себя приговоренным к казни и вдруг понял, что я очень многим мог бы заняться, если бы исполнение приговора отложили», — вспоминал Хокинг о первом осознании своей страшной линии судьбы. И что же? Он с остервенелостью, с могучей яростью ухватился за работу – вот здоровое решение для человека, собравшегося жить.
В 23 года Стивен Хокинг успел жениться, и затем произвести на свет дочь и двух сыновей. «Раньше жизнь казалась мне скучной. Но перспектива умереть рано заставила меня понять, что жизнь стоит того, чтобы жить». Он максимально вовлек себя в жизнь: межличностные отношения в семье, общение со здоровыми детьми, редкая научная активность. Вот это сосредоточение на жизненных импульсах отодвинуло мысли о смерти. Ведь именно мысли создают пространство жизни или безжизненную пустыню. А сам смысл растет по мере того, как мысли о нем, о его поиске заслоняются уже имеющейся непрерывной деятельностью. Нельзя дать себе расслабиться ни на минуту, следует постоянно быть в поту, может быть, даже на грани физических и психических возможностей. Главное, позволить деятельности полностью завладеть собой. Но эта деятельность не должна быть механической, как вскапывание огорода (хотя и это порой полезно), она должна иметь перспективы и ожидаемые результаты. Именно таким образом организовал себя Хокинг, позаботившись о том, чтобы технические средства и любые достижения цивилизации максимально служили ему.
Стивен Хокинг с самого начала превосходно понимал, что ему постоянно нужно было что-то делать, действовать любым, возможным способом. Казаться здоровым человеком, поступать подобно здоровому, пусть даже играть в здорового человека. С одной целью: чтобы приблизиться в восприятии самого себя к образу здорового человека. Обретенный семьей и деятельностью смысл позволил преодолеть первый, самый тяжелый рубеж – принятие своей болезни.
Дальнейшая стратегия требовала действовать так, чтобы его приняло общество. Это дало бы привкус социальной значимости. Для этого он решил как можно чаще напоминать о себе, расширяя круг общения, вовлекая в созданную своим воображением коммуникацию как можно большее количество людей. Именно общение стало создавать образы жизни. Это походит на камень, брошенный в воду: чем больше и дольше расходятся круги, тем лучше наблюдатели воспринимают колебания воды. Чтобы колебания были всегда, следует выбирать камни потяжелее, и швырять их как можно чаще. Переводя это на язык борющегося человека, непрестанно совершать акты жизни, чтобы относиться к сообществу живых. Для этого надо было жениться, производить на свет детей, писать и защищать диссертацию, сочинять книги, делать потрясающие заявления, разводиться, снова жениться и так далее. – Все эти вещи он делал совсем не так, как остальные люди. Многие живут по инерции, механически выполняя те или иные функции живущего. Хокинг же делал это осознанно, понимая каждую минуту, ясно представляя и переживая каждое, даже самое простое действие. Его простой и неукоснительный рецепт – непрерывно действовать, непрестанно производить шум вокруг себя. Вот для чего было, к примеру, пышное празднование 60-летия с двумя сотнями приглашенных гостей. Создание большого, эффектного шума с серией заявлений и прогнозов – это и есть его способ жизни, механизм удержания себя в этом мире. Пока ты активно и осмысленно действуешь, извлекая из этого смысл, ты реально живешь! – Таким мог бы быть девиз Хокинга. Таким он, на самом деле, и есть.
Небезынтересны вехи и ориентиры его бытия. Когда в 23 года он отмечал собственную свадьбу, то еще опирался на палку. Когда через два года родился его старший сын, он уже передвигался на костылях. После 25 мир начал стремительно кружиться, как будто он находился на карусели, которую невозможно остановить. К моменту появления на свет дочери и младшего сына он находился в инвалидной коляске, а к 43 годам, после операции на горле, уже потерял способность говорить. Другой бы на его месте умер от ужаса медленного угасания. Это точно такое же ощущение, как если бы он находился на «Титанике» и видел его медленное погружение в пучину бездны. Он же сохранял спокойствие и равновесие, продолжая выдумывать для себя действия. И эти «выдумки», миражи действительности, как нельзя лучше иллюстрируют философскую парадигму о том, что наша жизнь есть тем, что мы о ней думаем. Впрочем, важным элементом стратегии Хокинга является принятие жизни окружающими; в изоляции такого эффекта, скорее всего, не получилось бы. Этот элемент противостояния недугу и преодоления трагедии для многих становится наиболее актуальным. Пораженные отравленной стрелой фортуны не просто что-то себе создают, но делают ставки на остальной мир, - это способ их вовлеченности в жизнь.
В чем секрет образа Стивен Хокинга? Как кажется, благоговение миллионов почитателей вызвано далеко не только достижениями. Тяжелая неизлечимая болезнь, которая навалилась на этого человека в юном возрасте, но только подчеркнула величие его результатов. Своей отчаянной борьбой за живую реальность он открыл смысл для себя, сумел выжить и творить. Но, может быть, еще важнее то, что он вселил веру в смысл плодотворной жизни инвалида в тысячи людей с физическими недостатками, воодушевил на поиск смысла сотни тысяч здоровых людей, разуверившихся в смысле бытия. Он дал миллионам надежду на ориентиры. Ведь если медленно угасающий, умирающий человек не сдается, а совершает ежедневный подвиг созданием уникальных продуктов собственного мышления, то здоровому человеку просто грех жаловаться.
Стивен Хокинг не занимался своим телом, и потому оно перестало функционировать очень быстро. Вряд ли кто-то возьмется авторитетно судить об эффективности в его случае какой-либо системы, связывающей тело, разум и дух, энергетического воздействия. Но аналитикам ясно одно: он перенес центр тяжести на свой интеллект, и это оказалось возможным. Среди прочего, эти чудесные результаты подтверждают: основа преодоления в психическом воздействии, в настрое жить по четкому плану движения к определенной, пусть даже мифической цели. И это также следует взять на вооружение, наряду с многочисленными иными возможностями. Недуг заставил Хокинга двигаться быстрее остальных, защитить диссертацию, стать доктором философии, взяться за теоретическую физику. Вскоре он был избран членом Королевского общества и Лукасианским профессором математики. Он не победил болезнь полностью, но замедлил ее ход настолько, что перестал замечать ее. Мыслительная активность стала отодвигать смерть – это явное персональное достижение, которое могло бы стать ядром системы преодоления. Но еще важный нюанс: Хокинг не занимался непосредственной борьбой с болезнью, он просто создал в своем воображении новые ориентиры, и стал неуклонно следовать им. Конечно, ему очень помогла поддержка жены и матери, - присутствие заинтересованных близких в преодолении порой могут сформировать самый действенный импульс. Причем, направленный не на сомнительное противодействие, а, словно, куда-то вдаль, в перспективное, пахнущее раем, будущее. «Если вы знаете, что завтра утром вас повесят, это помогает вам хорошо сосредоточиться. И он действительно сосредоточился на своей работе так, как, я думаю, не смог бы сосредоточиться в противном случае», — сказала как-то мать ученого. Но и открыла еще один секрет Хокинга. Ведь для подлинного, конструктивно-созидательного сосредоточения необходимо быть спокойным, или даже успокоенным. Такая форма отношения к жизни заметно отличается от фанатической одержимости – как только индивидуум вступает в непримиримую борьбу с кем-то или чем-то, он тотчас упускает из виду золотоносные жилы бытия, теряет его истинную прелесть. Жизнь в виде нескончаемой беговой дорожки на коротких привалах тоже может казаться успешной, но без тишины мир определенно блекнет, а обманчивость мерцающих вдали целей познается слишком поздно...
Но скорее всего мир Хокинга с самого начала преодоления был иным. Главное, что он сумел отбросить всякое беспокойство, и в том числе, по поводу своего состояния. Хокинг сумел добиться этого, поскольку оставался неисправимым оптимистом, довольно оригинальным и неутомимым философом. Его книга «Краткая история времени. От Большого взрыва до черных дыр» была издана тиражом в несколько десятков миллионов экземпляров на многих языках, возглавляя долгие годы список бестселлеров. Ученый предложил новое толкование модели Вселенной, но не это главное в его жизни. Когда говорят о книгах Хокинга, мало кто обращает на одну существенную деталь – автор продумывает даже коммерческий успех детища. То есть, он вовлечен в идею настолько, что несправедливость судьбы отодвигается на задний план. Напротив, возможно, именно уникальное состояние Хокинга и позволяет ему не упускать ни одной из потенциально важных деталей – он полностью освобожден от суеты. А когда каждый день, каждый час сфокусирован «на большее», из этого может получиться не только содержательная жизнь, но и игнорирование отсутствия здоровья.
Из своей жестокой, несправедливой судьбы целеустремленный человек создал целую философскую миссию. Столь необычная, экзотическая и крайне упорная миссия была важнейшим вкладом Хокинга в понимание обратного воздействия мотивации. Мотивация активного действия и, в частности, приобретения и использования знаний совершает революцию в сознании, производит детонацию мозговых клеток. Мотивация, усиленная сосредоточенностью, укрепляет жизнеспособность индивидуума в десятки раз, открывает потаенные двери для неведомых до того возможностей самореализации, она, в конечном итоге, формирует его судьбу. Сила мотивации безгранична, потому вовсе не случайно, что британского физика, знаменитого
«Мне повезло, что мое состояние ухудшалось медленнее, чем в большинстве таких случаев. Это доказывает, что никогда не надо терять надежды». – Заметил он однажды. На самом деле, все это представляется взаимосвязанным. Чем больше сопротивляется дух, тем лучше реагирует тело или его активная часть. Значит, действовать следует не надрывно и обреченно, а с верой, что эта деятельность и есть сердцевина жизни. Разумеется, импульс деятельности должен исходить от души, быть истинным позывом, а не искусственно сформированной задачей. И тогда смысл жизни передается невидимой шестеренкой от мозга к телу, от сознания к тому сложному механизму, которым оно управляет.
Еще одна любопытная идея, которую невозможно обойти. А именно, книги, написанные в соавторстве, превратившиеся в феноменальный способ общаться. Для Хокинга, вконец потерявшего способность говорить и двигаться, это стало новым способом существовать. Это его персональная, придуманная им же, новая реальность. В возрасте 63 лет он вместе с Леонардом Млодиновым издал «Кратчайшую историю времени». А еще через год совместно с дочерью Люси была создана книга для детей «Джордж и тайны вселенной». Если бы он не делал этих попыток, наверняка бы умер. Чтобы жить, нужно действовать, говорить и общаться. Стивен Хокинг успешно преодолел свою обособленность.
Стивен Хокинг почти беспрерывно эпатирует публику заявлениями, прогнозами, инициативами, книгами. Это - для утверждения собственной формы жизни как полноценной, он весьма умело использует все возможные носители информации. Например, не брезгует участием в популярных телевизионных шоу, согласился лично озвучить свой персонаж из мультфильма «Симпсоны», отправился в 25-секундное плавание в невесомости. Все эти акты создают маленькие звенья смыслов, вырастающих в цепь. Она-то и держит его в этом мире, позволяет проявлять цепкость, включаться инстинкту жизни. То, что мир воспринимает как способность выдавать и реализовывать креативные идеи, является ничем иным, как формой поддержания жизни – в этом проявляется феномен Стивена Хокинга. Его тело практически недвижимо, и давно должно бы восприниматься мертвым. Но мозг действует, и благодаря технологиям коммуникации сопротивляется. Только суть некоторых заявлений свидетельствует, какие приступы отчаяния душат его деформированное бытие. И идея «черных дыр», и предупреждение о необходимости искать иное (внеземное) пристанище для человека, и заявление о том, что Бога нет – они все оттуда, из бешено вопящей, измученной борьбой, души. Но он не сдается, и не сдастся – он уже символ, и знает об этом. Он принял мысль о миссии на земле как символа, неподвижного Прометея, исполняющего свой жизненный марафон. «Я стремлюсь ценить каждое мгновение, поскольку любой день может стать для меня последним» - это тоже одна из основ преодоления, причем одна из самых важных.
Стивен Хокинг фактически утвердил идею Виктора Франкла, что человек – это дух. Прежде всего, дух! Порой Стивена Хокинга называют «плененным духом». Но это не так. Он всю жизнь вел себя гораздо свободнее, чем иные, не скованные болезнями, люди. Кажется, для отражения его жизненной стратегии и вообще мировосприятия больше подходит другое словосочетание – «сражающийся дух». Своим примером он создал особый привкус существованию на земле. «Не сдаваться – это человеческое», - говорит вместо него его героическая биография.