Уехать нельзя остаться. Гибридная война диктатуры с обществом

Любая авторитарная власть предпринимает максимум усилий, чтобы обуздать протестную активность в стране. Традиционное ее оружие – политические репрессии. Способ, проверенный временем и опытом. Один недостаток: если противников авторитаризма не уничтожать физически, то они в конечном счете никуда не исчезают и остаются угрозой режиму.

Для таких диктаторов, как Гитлер, Сталин, Мао Цзэдун, Ким Ир Сен или Пол Пот, никогда не было большой проблемой истребить миллионы своих сограждан. Но режимы помягче, такие как нынешние в Беларуси, России, на Кубе или в Азербайджане, в силу разных причин на такие меры не решаются. Кроме того, их лидерам просто не хватает полноценной диктаторской отвязности.

Бывший нефтяной магнат Михаил Ходорковский после освобождения из тюрьмы и отъезда из России сконцентрировался на общественной деятельности. Ранее в тюрьме Ходорковский заявлял, что, если Владимир Путин останется верховным лидером России, надежды на реформы развеются, и самые умные люди России будут эмигрировать в массовом порядке. На снимке – Ходорковский в клетке во время судебного заседания в Москве. 5 апреля 2010 года. Фото: Григорий Дукор / Reuters / Forum

Зачем убивать, если можно просто выкинуть из страны

Они ищут другие пути усмирения гражданского общества. Один из самых эффективных – поощрение к эмиграции. Зачем оппозиционера убивать, если можно просто выкинуть его из страны и больше ни о чем не думать? Этот метод широко и не без успеха практикуется разными авторитарными режимами, у которых не хватает решимости или возможности для политических репрессий с массовыми посадками, расстрелами в тюрьмах и прилюдными казнями на площадях.

Задача облегчается еще и тем, что посеянный в обществе страх дает обильные всходы. Общественные деятели, от которых во многом зависит организация и успех гражданского сопротивления, легко эмигрируют, уезжая к безопасности и благополучию, оставляя позади себя тяжелые проблемы и реальные возможности.

Найдется сто благовидных и даже вполне очевидных личных причин для бегства из опасной страны, но это не меняет сути дела: коэффициент полезности политических эмигрантов близок к нулю.

Диктаторам тоже иногда приходится оглядываться на мир

Особенно значителен для общества урон, когда в эмиграцию отбывают лидеры общественного мнения, тогда общественное сопротивление несет наибольшие потери – иногда моральные, иногда – организационные.

Власть уделяет публичным фигурам особое внимание. Иногда она опасается применять к ним методы обычных репрессий или внесудебных расправ. Диктаторам тоже иногда приходится оглядываться на окружающий мир, и тогда они оказываются перед дилеммой: посадить, как это давно принято, или выдворить, чтобы избежать лишнего шума?

Хорошо еще, если оппозиционеры уезжают добровольно, оценив безопасность свою и своей семьи выше своих общественных интересов. А если упираются и ехать не хотят?

Русский писатель Александр Солженицын в изгнании беседует с журналистами. 15 февраля 1974 года. Фото: AGIP / Rue des Archives / Forum

Солженицына было проще выслать, чем посадить

Показательно в этом смысле обсуждение в феврале 1974 года в Политбюро ЦК КПСС вопроса о высылке Александра Солженицына. За судебный процесс и лагерный срок выступили генсек Леонид Брежнев, глава правительства Алексей Косыгин, министр иностранных дел Андрей Громыко, председатель Президиума Верховного Совета Николай Подгорный, председатель ВЦСПС Александр Шелепин и другие. За высылку из страны высказались председатель КГБ Юрий Андропов, члены Политбюро Дмитрий Устинов, Виктор Гришин, Андрей Кириленко, Константин Катушев.

Решили сажать. Против Солженицына возбудили уголовное дело по обвинению в измене родине и арестовали. Однако быстро поняли, какие последствия их ждут, и уже на следующий день свое решение изменили: издали указ о лишении писателя гражданства и высылке из страны.

Пример упертости, явленный Солженицыным, к сожалению, был не характерен ни для того времени, ни для нашего. По-человечески понятно стремление людей обеспечить себе безопасную жизнь, и когда речь идет о рядовых гражданах, то это остается их личным выбором.

Решение уехать – это трудный выбор

Никому до этого нет дела, кроме их друзей и близких. Каждый вправе выбирать себе жизнь по вкусу. Но когда речь идет о публичных фигурах, тем более согласившихся взять на себя некоторые общественные обязательства, проблема выезда приобретает публичный характер.

Политика выживания людей из страны и легкая готовность согласиться с ней как с неизбежностью, оправдать ее, может быть незаметно, но очень существенно ослабляет сопротивление авторитаризму. Я с грустью вижу последствия этой политики, в частности на примере сегодняшней России. Но и не только ее.

Мария Колесникова у cтелы в Минске просит участников воскресной акции протеста не провоцировать силовиков. Минск, Беларусь. 23 августа 2020 года. Фото: АВ / vot-tak.tv

Из семи членов президиума Координационного совета белорусской оппозиции четверо добровольно покинули Беларусь, двое находятся в заключении. Замечательный пример оппозиционной неуступчивости и настоящего мужества показала Мария Колесникова, отказавшаяся подыгрывать властям в игре «покинь страну добровольно».

К сожалению, она попала за это в тюрьму, но думаю, за ней большое политическое будущее. И она, не потерявшая человеческого достоинства и презревшая очевидную опасность, всегда сможет повторить вслед за Анной Ахматовой, проведшей в страшные годы ежовщины семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде:

«Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл,

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был».

Александр Подрабинек для Vot Tak TV