Уже на следующий день после траурных мероприятий в Сети начали появляться снимки специальной операторской машины, которая сопровождала по перекрытым улицам Киева кортеж с телами жертв авиакатастрофы.
Эта камера превратила национальную трагедию в очередную серию общенационального сериала о самом человечном президенте. Именно скорбящий президент Украины стал центральной фигурой нового выпуска реалити-шоу. Шоу, рассчитанного на укрепление пошатнувшегося после поражения “Боинга” российской ракетой имиджа президента Зеленского.
Связанные с нынешней украинской властью публичные деятели конечно же выступили в защиту церемонии возвращения тел. И конечно сказали о том, что степень режиссуры и операторская работа были просто способом донести до украинцев весь масштаб трагедии.
Формально предъявить какие-либо претензии Зеленскому и правда сложно. Траур был объявлен. Церемония проведена. Встреча с родственниками жертв так же состоялась. Однако разница между пропагандой первого лица и человеческим сочувствием можно оценить в сравнении. В сравнении с поведением властей Канады, которая потеряла в этом теракте 57 граждан.
Траурные мероприятия в Канаде прошли в нескольких университетах – Торонто и Альберты, ведь в основной массе погибшие на борту украинского рейса канадцы были студентами и учеными канадских учебных заведений с двойным гражданством. Мемориальные мероприятия в Канаде как-то умудрились пройти без пафосных роликов с пролетом телекрана над телами.
Напротив, они были сфокусированы на личности жертв, на их родственниках. И на том, чтобы помочь родственникам сопереживанием, поддержкой и участием. И если можно каким-то словом охарактеризовать эти несколько двухчасовых церемоний прощания, то этим словом стало бы слово теплота. Пораженные горем коллеги и друзья, сквозь слезы, выговаривающие каждое имя погибшего. Воспоминания о том, каких достойных людей потеряла Канада. Молитвы на фарси и английском.
Фото Dave Chan/Getty Images
Премьер-министр Канады Джастин Трюдо выступил с речью поддержки в университете Альберты. Именно он приехал к родственникам жертв. Как каждый порядочный человек. Ведь в дом, в который пришла скорбь, надлежит приходить самому. Он произнес слова о том, что Канада сделает все возможное для наказания виновных и прочие обязательные слова. Однако самым душераздирающим местом его речи стал рассказ о встрече с родственниками погибшего 10-летнего мальчика. Мальчика, который был канадцем иранского происхождения. Сына иранцев, в которых Канада поверила. Иранцев, которые стали частью сильного и разнообразного канадского общества. Частью страны, которая стала гаванью для таких людей. Погибший мальчик мечтал стать премьер-министром Канады. О чем сказал Трюдо. Сконцентрировавшись на том, что гибель людей – это невосполнимая потеря для Канады. Поскольку каждый из них мог реализовать в подобном открытом обществе все свои мечты и весь свой потенциал.
Официальные мероприятия, особенно траурные, – это не просто событие. Это всегда целостная история, невербальный нарратив, который нужен обществу для того, чтобы напомнить что-то важное о самом себе. Любая национальная трагедия – это всегда про объединение граждан вокруг ценностей. Ценностей, которые проходят испытание экстремальными условиями естественной трагедии, либо терактом, цель которого – запугать общество, заставить его отказаться от самого себя.
Канадский траур продемонстрировал силу состоявшегося, сильного, свободного человекоцентричного государства. Премьер-министр Канады, как и прочие официальные лица ни в коем случае не покушались на приватность трагедии каждой семьи. Своими словами и действиями они показали собственную солидарность. И их присутствие, а тут следует особо отметить, что ни на одной из церемоний представители правительства не выступали первыми, было отдачей дани уважения погибшим. И публичной демонстрацией, что государство выполнит свои функции – защитит не только память и интересы жертв и их семей, но и основы канадского общества, силами державы добьется покарания виновных и справедливости. Эту позицию канадская власть, кстати, заняла с первых минут трагедии. Именно премьер-министр Канады был первым, кто заявил о поражении самолета ракетой.
Что же произошло в Украине? Президент Зеленский и государство в его лице фактически самоустранилось от выполнения своих обязанностей. Президент Украины целые сутки не мог долететь до Украины. Не прервало свои отпуска и прочее высшее руководство государства. Поражение ракетой Украина признала даже позже самого Ирана. А о том, что самолет был сбит российской ракетой хватило смелости сказать только у секретаря СНБО Алексея Данилова. Встреча с родственниками прошла в Офисе президента, о чем нам поведала только одна казенная фотография за столом. Ну а церемония прощания прошла таким образом, что родственники погибших украинцев, как и сами жертвы, стали фактически статистами для пиар-ролика Зеленского.
Сопереживание трагедии проявилось только в дежурной информации о выплате 200 000 гривен компенсации каждой семье. Этим и ограничилось государственное великодушие.
Какой же образ самих себя и нашей страны мы увидели в траурных мероприятиях? Образ равнодушного государственного левиафана. Своей тенью затмевающего все – и людское горе, и ценности, и справедливость. Господствующий образ вождя, в эгоцентричном фильме которого всем остальным отведено место декораций. Виктор Гюго в своем романе “Человек, который смеется” написал, что равнодушие – это мудрость насекомых. Время равнодушия – хороший час для мелких душ. Которые останутся мелкими, как бы не увеличивала их самая дорогая кинокамера.
