Сразу после пресс-конференции на ступенях Украинского дома со всех сторон неслось: “испанский стыд”, а в соцсетях грустно шутили, что Сенцова и Кольченко освободил лично глава Офиса президента Андрей Богдан, чтобы еще раз продемонстрировать обществу истинность своего тезиса - “журналисты не нужны”. Как же так получилось, и почему именно общение с людьми, ставшими в российских застенках легендами для всего мира, оказалось экзаменом, который украинская журналистика провалила?

В субботу мы встречали их в Борисполе, а в понедельник ближе к вечеру в фейсбук-аккаунте Олега Сенцова появилась информация о том, что они с Сашей Кольченко дадут пресс-конференцию. Не эксклюзивное интервью для рейтингового онлайн-издания, не появление в праймовом эфире одного из ведущих телеканалов - пресс-конференцию. Подозреваю, так решил Сенцов, чтобы одним махом удовлетворить чаяния всех украинских журналистов - побыстрее успокоить их мимолетный интерес - и заняться самыми замечательными вещами после страшных пяти лет: “снимать кино и жить”. Впрочем, он так и сказал во вступительном слове, “оптом” принося извинения за будущие отказы в интервью и эфирах - “не люблю гламуры, тусовки, не хочу уходить в тираж, становиться свадебным генералом”. А ведь еще в первые часы после их возвращения и психологи, и экс-и.о. министра здравоохранения, и некоторые аналитики напоминали: эти люди вернулись из многолетнего плена, они вернулись в другую Украину, которой не знают, им нужно время на адаптацию. 

Журналистам нужно было пройти по ссылке, зарегистрироваться и ожидать СМС. Сообщения о месте и времени проведения мероприятия они получили поздним вечером в понедельник. Но во вторник в 12:00 в Украинском доме было 326 представителей СМИ, - об этом с гордостью сообщила организатор пресс-конференции, исполнительный директор Центра гражданских свобод Александра Романцова. Зал был уставлен камерами, под сценой и за сценой работали десятки фотокоров. Олег и Саша вышли на сцену под, казалось, искренние аплодисменты. Непринужденно сели и немного смущенно начали разговор. Открытый, спокойный, свободный. Аплодисментами зал поначалу встречал каждый их ответ. Они вернулись домой, но, кажется, они это осознавали намного лучше, чем те, кто устроил им форменный допрос. 

И сложно сказать, когда все покатилось, - тогда ли, когда первым право слова получил сотрудник сайта “Правовой контроль”, чтобы спросить Сенцова, как он относится к показаниям Геннадия Афанасьева, которые, по словам псевдожурналиста, “стали основой” для его задержания. Тогда ли, когда допрос продолжили еще один представитель “Правового контроля” Дмитрий Кучер и представившаяся журналисткой издания “Медиапоток” Антонина Белоглазова? Кучер спросил по-украински: “В чому саме вас звинувачують у Криму? Звинувачення заявило, що ви збиралися підірвати пам’ятник Леніну. Хочу почути вашу особисту думку з приводу вашого арешту”.

Сенцов ожидаемо ответил, что не понимает вопроса, поскольку это множество раз “обсасывалось”, и есть полный расклад по судам. Но провокатор не унялся и снова подошел к микрофону: “В чем вас обвиняют? Может, по-русски поймете?”. 

- По протоколу - поджог офиса Единой России и подрыв памятника Ленину, - ответил Сенцов, пожав плечами. Но эстафету тут же подхватила коллега Кучера Белоглазова.

- Вы хотели что-то добавить?, - спросила она Сенцова. 

- Добавить уже нечего.

- Хорошо, тогда вопрос к Александру Кольченко, - не смутилась Антонина и принялась зачитывать с телефона. - Александр, вы не отрицали, что присутствовали при поджоге офиса Единой России в Крыму, но заявляли, что это террористическим актом не является. При этом офис находился в жилом доме. Расскажите вашу версию событий и обвинений. А теперь к вам, Олег. Вы сказали на днях, что борьба будет продолжена. Если она будет продолжена, расскажите, каким образом вы осуществляли борьбу за Крым до того, как вас арестовали?

К этому моменту в зале начали возмущенно гудеть, поскольку адекватные вопросы журналисток Радио Свобода и Громадського радио просто потонули в этом перекрестном перебрасывании мяча, который устроили представители никому не известных изданий с весьма странными вопросами, явно имеющими целью доказать, что дело Сенцова и Кольченко - никакое не политическое, что они действительно вели “борьбу в Крыму” и что, вероятно, они настоящие террористы. Разоблачить этих деятелей удалось практически сразу - все они оказались членами партии скандального блогера Анатолия Шария, которая на последних парламентских выборах получила 3% голосов, и, очевидно, зачитывали с телефонов вопросы по его указанию. 

Но и Бог бы с ними, ведь в зале были представители украинских СМИ, тем более, что на провокаторов и Олег, и Саша реагировали спокойно и с тонким юмором. На первый вопрос “Правового контроля” об Афанасьеве Сенцов дал ответ, который еще долго будут разбирать на цитаты: “Коллекционирование обид - это увлечение слабых. Если хочешь быть сильным - нужно уметь прощать. У меня нет никаких обид и претензий против Афанасьева и даже Чирния. У каждого своя судьба, каждый выбирает свое. Гена в конце-концов смог в какой-то мере реабилитироваться. Я желаю Чирнию свободы, Геннадию Афанасьеву - всего хорошего. Но это не означает, что я обязан с ним общаться”. А на “убийственный” вопрос Белоглазовой о “борьбе в Крыму” подробно рассказал об оккупации полуострова российскими войсками, в ходе которой он с товарищами помогал вывозить людей, проводил автопробеги под украинскими флагами, организовывал митинг у памятника Шевченко. 

Бог бы и с тем человеком, который представился “тоже режиссером”, выразил радость по поводу возвращения освобожденных и панибратски спросил Сенцова, выдержавшего в прошлом году 145-дневную голодовку: “Вы уже борщика поели?”

Но, по мере того, как очередь у микрофона росла, и там сменяли друг друга корреспонденты ведущих телеканалов, чувство стыда только нарастало. 

- Так вам что, не понравилась пьеса “Номера”?

- Переадресовываю вопрос от простого народа, особенно от женской части аудитории. Вы так хорошо выглядите. Была возможность заниматься спортом в тюрьме?

- Вы не хотите снять баннер с вашим портретом со здания Киево-Могилянки и разместить там фото других политзаключенных?

- Как вы можете прокомментировать выполнение Минских соглашений и как относитесь к формуле Штайнмайера?

- Возможен с вами такой вариант, как с Надеждой Савченко?

- Какое первое блюдо вы попробовали в Украине?

От каждого из этих вопросов хотелось провалиться под землю, а ведь все это были уже не провокаторы от Шария, а представители ведущих украинских СМИ - 1+1, ICTV, 4 канала, “Интера”, канала “Украина”, издания “Обозреватель” соответственно. Несмотря на четкие, однозначные, порой жесткие ответы Олега, на лаконичные и ироничные реплики Саши, журналисты словно шли по заколдованному кругу, требуя от пробывших в информационном пузыре в течение пяти лет, только что освобожденных и совершенно не адаптировавшихся людей проанализировать текущую внутриполитическую повестку, оценить геополитические формулы, прокомментировать нюансы “большого обмена”, частью которого они стали, выложить все о собственных творческих планах и грядущей социально-политической деятельности, рассказать все о родных, условиях проживания и собственных эмоциях.

Можно долго рассуждать на тему, о чем ребят не спросили, хотя должны были. Можно много иронизировать, сидя перед экраном монитора: “А какой бы вы задали вопрос Олегу и Саше публично?”. Можно шутить: “О, теперь ясно, как принимать на работу молодых корреспондентов - достаточно спросить, какой вопрос они бы задали Сенцову”. Но шутками эту картину маслом не исправить. А ведь во вторник всего за два часа она проступила ярче некуда. 

Звезды украинской аналитической и расследовательской журналистики, хватавшиеся за голову и сообщая об этом в соцсетях прямо во время пресс-конференции, могут долго оправдываться, что именно поэтому, “зная уровень”, они на нее не пошли. Другие могут честно признаться, что смотрели трансляцию и не намеревались задавать вопросы публично, поскольку надеялись на эксклюзив от Олега и Саши. Третьи могут настаивать на том, что регистрацию на подобные мероприятия необходимо ужесточить, чтобы на них не попадали провокаторы и городские сумасшедшие. Четвертые - утверждать, что сразу после освобождения проводить подобные пресс-конференции вообще недопустимо, поскольку они вредят самим бывшим политзаключенным и не имеют никакого смысла для общества - ведь раскрыть их не получится, и значит, истинную правду мы не услышим.

Однако истинная правда оказывается немного другой, и она прежде всего о нас, журналистах. Ведь внимательному зрителю и слушателю, будь то в зале, будь то перед экраном монитора, с первых минут стало ясно, что за люди перед ним, почему и Сенцов, и Кольченко выдержали эти страшные пять лет, почему они точно не повторят судьбу Савченко, и почему уже сейчас представителям разных политических сил и движений, причем не только внутри страны, так нужно их дискредитировать. 

В этом потоке идиотских вопросов Олег умудрился рассказать о подробностях своего задержания и выбивания из него показаний в Крыму в мае 2014 года, о дневнике, который он вел все 145 дней голодовки и умудрялся делать это так, чтобы его не изъяли во время ежедневного обыска, о том, как он все-таки вывез этот дневник (“Привет, ФСИН”), о том, что готовит его к публикации, о четырех настоящих фильмах, которые ему удалось увидеть за пять лет, о российской пропаганде и категориях россиян - по их отношению к политике Путина. 

Только этого всего практически никто не слушал, и подходившим к микрофону этого всего не надо было. Они не только практически ничего не знали об Олеге и Саше, пришитом им деле, судебном процессе, годах акций по всему миру, борьбе их родственников и правозащитников. Их это совершенно не интересовало. Отклепав к вечеру сюжеты, они забыли напрочь, кто такой Сенцов - ровно до того момента, когда он, может быть, выйдет на какую-нибудь акцию протеста или еще как-нибудь “хайпанет”. 

И вот эта катастрофическая некомпетентность и, я бы сказала, невовлеченность в тему украинских политзаключенных (в аэропорту Борисполь во время встречи освобожденных корреспондентка одного из каналов спросила Сашу Кольченко: “А вы - один из моряков?”) - совсем не результат моральной деградации украинского общества, “уставшего от войны”, и СМИ как их зеркала. Причина - совсем в другом, и у нее, как водится, две стороны. 

Первая - многолетняя редакционная политика телеканалов и ведущих СМИ, намеренно набирающих на должности корреспондентов низкооплачиваемых стажеров, студентов, мальчиков и девочек без образования, опыта и эрудиции, для которых главные характеристики профессии - догнать, спросить, хайпануть. Отсюда все эти “Что вы сейчас чувствуете?”, “Рады вернуться на родину?”, “Сын выглядит лучше или хуже?”, “Что вы хотите съесть?” в аэропорту. Вторая - пребывание на собственноручно воздвигнутых пьедесталах звезд украинской журналистики, очень любящих слова “источник”, “инсайд” и “расследование”. Это они вчера перед мониторами хватались за головы, с возмущением составляли рейтинги идиотских вопросов, гудели и недоумевали. Но на пресс-конференцию не пришли. Потому что не царское это дело. Это дело простых низкооплачиваемых мальчиков и девочек. Которые, как мы увидели, в основном полностью оправдывают гордое звание “подставки под микрофон”. А когда на пресс-конференции приходят подставки под микрофон и провокаторы, получаем искомый результат и правда начинаем задумываться, а нужна ли нам такая журналистика.

В зале были люди, которые знают все тончайшие нюансы и дела Сенцова-Кольченко, и десятков других политзаключенных и могли бы провести с ребятами полноценное интервью. Я очень благодарна Анастасии Магазовой, которая освещала это дело с самого начала, была на процессе в Ростове-на-Дону, и подошла к микрофону, чтобы сказать, что очень рада видеть Олега и Сашу после “ростовского аквариума” в Украинском доме. Я к микрофону так и не подошла. Потому что, если бы подошла, смогла бы сказать только: “Олег и Саша, прошу у вас прощения за все вопросы, которые вам сегодня задали”.

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net
александр кольченкоОлег Сенцовукраинские заложникипресс-конференциямедиагигиена