Это значит, что о командировке и расходе боеприпасов знает достаточно много людей, и насколько можно понять, сведения именно такого характера у следствия имеются. Так что в плане организации теракта и его исполнения эти два события ни в чем не похожи настолько, что сравнивать их просто глупо.

Теперь следует обратить внимание на вопросы издания о том, почему обвинения предъявлены именно этим четырем персонажам и не предъявлены российским военным. Думаю, что польские коллеги напрасно нырнули в конспирологию и все может объяснятся очень просто. Возможно, именно в отношение этих фигурантов уже собраны достаточные доказательства, и они процессуально закреплены. Думаю, что эти данные самоизобличающего характера, то есть имеются письменные или электронные доказательства, в которых сами фигуранты подтверждают свою причастность к данному преступлению.

Что касается российских военных, то тут – несколько другое дело. Нормальный следователь обязан приложить все усилия для того, чтобы максимально полно изобличить весь круг лиц, причастных к совершению данного преступления, а после этого – установить форму соучастия каждого из них.

По тексту заявления для прессы видно, что основные процессуальные действия по делу, начнутся в марте следующего года, а пока – прилагается максимум усилий для того, чтобы проследить вертикаль прохождения приказа на самый верх.

Для этого пока нет смысла оглашать данные об остальных участниках преступления, чтобы не обозначить тот уровень, на который уже удалось добраться, и установить их  роли во всем этом мероприятии. Наверняка всем известно понятие «тайна следствия», оно, в частности, означает временное сокрытие данных, добытых следователями с тем, чтобы у подозреваемых не появилась возможность скрыть или уничтожить данные, уличающие их в совершенном преступлении.

Именно с этой целью проводится следственное действие, известное как арест. Обвиняемый изолируется именно с этой целью, поскольку только суд может установить его вину или невиновность. Это еще не наказание, а всего лишь средство, исключающее возможность фигуранта сделать что-то для того, чтобы уйти от ответственности.

Как мы видим, с выдачей уже обвиняемых, в количестве четырех штук, у следствия возникли проблемы, и возникнут далее, поскольку Москва ссылается на свою конституционную норму о том, что своих граждан она никому не выдает.

Это значит, что речь идет не столько об аресте как таковом (который может и не состояться), сколько об оглашении перечня лиц, о которых следствие добыло нужные данные, в том числе, и с помощью тайных свидетелей, которые уже закрыты специальной программой их защиты.

Такая мера тем более оправдана, поскольку и на оккупированной территории Донбасса, и в самой РФ уже прошли как минимум две волны смертей лиц, так или иначе причастных к совершению данного преступления, именно в части прохождения приказа. Среднее звено должностных лиц, а особенно – верхняя часть среднего звена, включая руководителя ГРУ, занимавшего эту должность в момент проведения теракта, уже мертвы.

Причем, смерти случились очень странные или насильственные. Тот же глава ГРУ умер от «сердечного приступа», как почти умер известный Скрипаль, прямо в элитной клинике и под присмотром лучших в РФ врачей. И это при том, что до момента смерти пациент вообще не жаловался на здоровье и лег в клинику на обследование.

Таким образом, польские коллеги напрасно сравнивают эти два теракта. Их объединяет всего одна деталь –  самолеты упали на землю и разбились. Все остальное – отличается. И если Муамар таки выдал своих людей, то Путин их безусловно угробит.