Украинские СМИ и социальные сети на фоне недостатка других новостей который день будоражит скандал связанный с господином Шабуниным. Банальная потасовка, которая получила продолжение в виде распыления неизвестного газа перед камерами стала ТОП-новостью, обсуждение которой переросло в сферу споров о внутренней политике государства. С одной стороны это странно, с другой – диагноз власти, обществу, медиа.

Watch dogs и украинская политическая система

В далёком 2001 году лидер одной из неправительственных организаций, занимающихся, среди прочего, антикоррупционными расследованиями в штате Нью Йорк назвал свою и подобные структуры "watch dogs" (сторожевые псы). И ёмко описал суть работы: увидели проблему — начинаем лаять.

Кем является Виталий Викторович Шабунин и что он делает. Возглавляемое активистом общественное объединение носит громкое название «Центр противодействия коррупции». О ЦПК регулярно говорят в СМИ в связи с громкими обвинениями в адрес как отдельных политиков, чиновников, так и целых ведомств. Сайт организации содержит пестрит публикациями о преследованиях со стороны власти, обвинений отдельных чиновников, но очень мало даёт информации о работе по созданию системы при которой коррупция была бы невозможна.

И это логично, ведь организации, схожие с ЦПК — типичные watch dogs. Они находят примеры, частные случаи, где государственная система не работает (в том числе есть признаки коррупционных деяний) и устраивают шум по этому поводу. Задача «сторожевых псов» именно предать гласности отдельные факты, сделать это как можно более ярко, привлечь внимание общества. Неудивительно, что подобные организации весьма и весьма часто конфликтуют как с отдельными персоналиями во власти, так и с целыми структурами: такая себе «маленькая личная война с онлайн трансляцией».

Предание гласности отдельных фактов — вещь полезная, но проблему она не решает – ведь на 1 выявленный факт приходятся 10, до которых у активистов «руки не дошли». Факты полезны для анализа и выработки политик, которые совершенствуют систему, делая невозможным появление подобных проблем в будущем. Но «сторожевые псы» системной работой не занимаются.

Нужны ли такие watch dogs? Несомненно нужны – они не дают системе расслабиться и дают почву для выработки политик, создания системы.

Стоит ли возносить подобные структуры до уровня несомненного авторитета? Отнюдь! Само понятие watch dogs прекрасно описывает функционал структуры – они шумят, но, за редким исключением не вырабатывают алгоритмов работы, взаимодействия внутри общества и государства. Этим занимаются совсем другие люди, с иными подходами к работе, с иными компетенциями, в конце концов, с намного меньшим вниманием со стороны прессы. Логично, ведь буквы законопроектов долго и тяжело даже читать, не говоря уже об анализе, написании. Журналистов интересует материал, который «пипл хавает», популярными становятся персонажи, дающие такой материал.

Поэтому в украинских реалиях популярны и известны скорее шоумены, чем настоящие политики или специалисты в области законотворчества. Ляшко узнают по вилам, Тимошенко по косе, а среди части зрителей талант-шоу под названием «украинская политика» популярен лозунг «Володя ї*аш!». Зато избиратель не знает имён и фамилий депутатов, которые стали авторами эффективных законов, не требующих доработки на следующий день после принятия, не знает фамилий тех, кто делает то, за что им платят деньги: ходит на работу в Раду и пишет законопроекты.

Стоит ли беззаветно верить watch dogs? Они ведь работают с международными организациями, существуют на донорские средства? Снова нет — даже в украинских реалиях, даже в сфере борьбы с коррупцией имеем негативный пример – эпопею с электронным декларированием. Если помните, ряд общественных объединений посредством кампании в прессе фактически вынудили государственную машину принять в эксплуатацию сырую систему, а когда та отказала, обвинили во всех проблемах, естественно, власть. Напомню, что проект финансировался ПрООН и деньги вроде как шли прозрачно и проверенным структурам. Но кроме сырого программного продукта страна получила и обвинение к фирме-разработчику в уклонении от налогов.

Мантия борца с коррупцией является прекрасной стартовой площадкой для захода во власть. Именно мантия в виде нескольких громких обвинений, популярности у журналистов. Таких охотно выбирают, такие могут создать свою партию, движение и даже выиграть выборы. Активисты, подобные Шабунину не исключение – они могут желать стать властью, критикуя тех, кто рулит сегодня. В этом так же нет ничего зазорного – обычная практика, где Украина не является исключением. В конце концов, политиков как и бельё необходимо регулярно менять, устраивать стирки.

Приход «сторожевых псов» или даже откровенных популистов – нормальная практика в большинстве демократических стран. Отличие не в том, как голосуют, а в устойчивости (либо просто наличии) того, что называется системой. Там, где власть принадлежит институтам, а не персоналиям, даже приход к власти подобных борцов не грозит неприятностями государству. Типичный пример, который можем наблюдать сегодня: «огранка Трампа» американской государственной системой. Президент, пришедший «извне», сыпавший, мягко говоря, оригинальными идеями во время предвыборной гонки, всё больше и больше демонстрирует преемственность политики и системность в работе. Трамп как личность не меняется, просто есть правила, которые меняют его поведение и существенно ограничивают возможности реализаций всех его желаний. Работающая политическая система быстро ставит Трампов на место.

Там где системы нет, подобные персонажи, придя к власти на волне, например, борьбы с коррупцией, практически сразу сталкиваются с весьма неприятной реальностью: народная любовь скоротечна, а пороги власти уже обивают новые watch dogs, более молодые, резкие, динамичные, голодные, которые тоже хотят стать властью. Выхода из такой ситуации на самом деле два.

Первый. Пытаться создать систему, в том числе реагируя на сигналы «сторожевых псов». Говоря слово система, я подразумеваю как наличие обязательных для исполнения всеми правил, так и условия, которые подталкивают к росту (в том числе политическому) думающих, активных и ответственных граждан. То есть проводит работу по отстройке государственной машины и одновременно по созданию новой политической элиты страны.

Второй вариант — укреплять свои позиции. Тоже отстраивать своеобразную систему, но не ту, которая меняет государство и общество, а ту, которая позволит сохранить собственные позиции. На определённых этапах первый и второй подходы весьма схожи. Разница становится очевидна через пару лет при попытке ответить на вопросы:

Пример успеха второго подхода так же есть перед глазами — Александ Лукашенко, который в далёком 1994 слыл главным «антикоррупционером» соседней Беларуси. Придя к власти данный персонаж занялся отстройкой системы личной власти, правда, понимая важность системы как таковой. В результате имеем более чем 20-и летний сериал под названием «Последний или уже не последний диктатор Европы». Система в Беларуси есть, есть даже отдельные признаки одинаковой ответственности перед законом, обществу демонстрируют даже регулярные посадки лиц из ближнего окружения президента. Отличие в малом: мало мальски важные решения принимаются одним человеком, таким себе заматерелым watch dog, социальные лифты работают так же «в ручном режиме», а власть держится на том, что целые стаи watch dogs и самостоятельных лидеров «топят» ещё в младенчестве.

Как могла бы отвечать украинская власть?

Сегодняшняя украинская власть — щедро перемешанная солянка различных сил и групп, где сторонники создания новой системы украинского государства сидят и работают плечом к плечу с популистами или лоббистами бизнеса. Долго описывать не буду потратил на это достаточно времени:

За это время ничего, по большому счёту в раскладах не изменилось, кроме распада одних и возникновения новых тактических союзов между игроками. Система, баланс сил остались старыми.

Есть смысл оценить то, что делает власть в случае с Шабуниным и другими, раскрученными медиа «борцами с коррупцией».

Имеем достаточно активного в медиа общественного активиста, который регулярно поднимает шум вокруг темы потенциально коррупционных деяний, обвиняет как отдельных чиновников, так и целые структуры.

Наиболее логичный вариант действий в такой ситуации – работа государственной системы:

Вместо этого наблюдаем попытки с одной стороны включить административный ресурс (так, попугать, ведь репрессии в отношении активистов — это не хорошо). С другой, попытку отдельных сил вынести конфликт в медийное поле. Я не берусь обвинять власть в, например, провокационных пикетах перед домами активистов или провокации со стороны то ли журналистов, то ли госслужащих, то ли помощников политиков. Но факт остаётся фактом — такие провокации есть и государство, власть, должны работать на то, чтобы подобные случаи получили надлежащую оценку. Ведь, повторю, сказанное выше «Для чего и существует система защиты интересов граждан, юридических лиц в судах». Система потому и называется «системой», что работает невзирая на персоналии или близость к телу того или иного политического лидера. Даже в случае с последними фактами — потасовкой и газом государственная машина должна отреагировать синхронно в обе стороны: один гражданин должен ответить за «удар кулаком», второй «за газ». И, учитывая, что события разнесены во времени, два эпизода объединить в один не получится.

Игра на публику, использование админресурса и цирк в медиа — тревожный сигнал, ведь он свидетельствует о выборе тактики работы watch dogs в государственной машине. То есть увидели — залаяли, испугали. Но то, что хорошо для общественных активистов, плохо для системы власти. Власть должна не лаять, а работать последовательно и системно.

Я понимаю возможную мотивацию — страшно, что эти люди выйдут на выборы и будут претендовать, например, на места в Раде. Но единственный эффективный механизм противодействия описан выше. Там где есть системная работа, можно даже сказать «спасибо» отдельным активистам, приписав себе успех в создании новых рамок, правил, улучшающих систему. То есть «вы сказали — мы сделали». Результат всегда принадлежит тому, кто реализует идею.

Что касается игры на публику, цирка, который мы наблюдаем, то это лишь добавляет баллов критикам власти, которые из просто «критиков» переходят в разряд «жертв преследований». Народ у нас добрый, обиженных любит.

С другой стороны, вариант использования стиля работы шоу-бизнеса может свидетельствовать о том, что, по крайней мере, часть из властных элит настроена на сохранение старого политического цирка. Ведь популяризация и приход к власти нового поколения сторожевых псов систему не меняет. Сторожевые псы и последовательная политика, системность в работе — разные понятия. Поэтому останутся места и для распилов, и для договорняков, и для защиты бизнес-интересов. Повторится, естественно, и борьба с новым поколением watch dogs.

Что с этим делать?

Налицо неадекватные реакции некоторых представителей власти, которые бросают тень на всю систему. Но поведение некоторых критиков, которые имеют политические амбиции мало чем отличается и не позволяет говорить о том, что в случае смены персоналий будет смена системы.

Процесс создания новых элит идёт, скорее, вопреки государственной политике, чем является её результатом. В таких условиях думающие граждане имеют небогатое пространство выбора:

Каждый выбирает за себя. И сам несёт ответственность за результаты собственного выбора.


Текст был опубликован на Хвыли. Написан в рамках работы на Украинский институт будущего.