"Можно про все такое читать, про все знать, все понимать, но только лишь после того, как выполол сорняки на родительской могиле и положил свежие цветы, вдруг явственно осознать: никакая забота за могилкой, никакой памятник, никакие цветы не заменят того одного-единственного объятия, которое не решился сделать, того вопроса "Как ты?" или того присеста рядом - поговорить, который отложил на потом."